Начало ХХI века американская дипломатия встретила резкими заявлениями, направленными против министра атомной энергетики России Евгения Адамова, которому в вину ставилось расхищение девяти миллионов долларов, выделенных американским правительством на устранение недостатков в атомной энергетике РФ. В 2001 году российские власти послушно сняли Е,Адамова с должности, но ни какого судопроизводства о расхищении американских средств вести не стали, поскольку все американские обвинения были понятны только самим юристам США.
      Тогда американская дипломатия добилась ареста Адамова в 2005 году, через швейцарскую прокуратуру, во всём ей послушную. И через швейцарское судопроизводство начала процесс против бывшего российского министра атомной энергетики, с требованием выдать его американскому судопроизводству в связи с напором "неопровержимых" обвинительных улик. И тут началось самое интересное. Швейцарское судопроизводство, ознакомившись с мотивами обвинений, предпочло "на американские обвинения" экстрадировать Адамова российскому судопроизводству. Но российское судопроизводство выпустило его на свободу под предлогом ведения следствия, которое в тот период "не располагало достаточными уликами". Поэтому на российской почве против бывшего министра были выдвинуты голословные обвинения, которые позволяли не отдавать его американцам и, в то же время, вести в России бесконечное следствие. Получалось так, что высшая власть США очень хотела чьими-то руками усадить российского энергетика за решетку, но те руки, в которых оказывался энергетик, сами от него отстранялись, как от разогретой докрасна сковороды и поданной на угощение.
      По мере набора оборотов скандала возле российского энергетика, набирали обороты и энергетические скандалы, поднятые волной цен на черное золото. В экономическом развитии ведущие денежные системы стран мира стали превращаться просто в бумагу, а нефть и газ уверенно занимали место эквивалента, на базе которого можно было строить прогнозы развития и планировать выпуск продукции. Энергетика сама оказалась в роли судьи.
      Американский клич о спасении миллионов долларов пришел в противоречие с реальными делами российского энергетика Адамова, на фоне которых неполный десяток миллионов никак не вязался с миллиардными суммами, которыми "разруливал" бывший министр. Обвинения академика-энергетика, который был вынужден спасать и спас вверенную ему отрасль от полного коллапса, в силу применения известных ему ещё со студенческой скамьи основ ленинской электрификации, - выглядели не убедительно. Ибо спасенная им российская атомная энергетика, имела неосторожность начать свою реанимацию через строительство в иранском Бушере атомной электростанции, которая очень раздражала США и Израиль. Но именно через строительство АЭС в Бушере в Россию пришли заказы на другие проекты и строительство, в результате чего атомная энергетика ожила.
      А в результате этих стараний у Адамова получилась как бы "двойная игра": в Иране для Адамова отведена роль мученика, которому, при понятном стечении обстоятельств, грозит участь - принять лики святого угодника исламской революции, в то время как в родной России власти были бы более довольны, если бы этого "спасителя" не было вообще. Похождения академика от энергетики сделали его "своим среди чужих и чужим среди своих".
      На политическом поле России Евгений Адамов оказался человеком старой закалки, в том смысле, что он больше всего напоминал партократа, делающего на один шаг вперед - два шага назад. Он не смог реализоваться политически, по причине его веры в "честный" мировой рынок, якобы способный разрешить проблемы отходов атомной энергетики. Итогом его шараханий стали противоречия отечественной энергетики, находящейся как и он в состоянии "чужой для своих и своей для чужих".
      Американскому и западноевропейскому судопроизводству нужен не Адамов, а нужна вся энергетическая база России и, прежде всего, энергоресурсы. "Сдача" Адамова означала бы и возможность сдачи за бесценок всех сырьевых ресурсов страны, хотя в долларовом выражении почти вся выручка и так уходит на поддержку империалистических экономик, где участвует в финансировании разваливающихся банковских систем. В Россию возвращаются только налоги, да и то не все: разбухший от повышения цен на нефть и созданный от тех же налогов стабилизационный фонд в России, вынужден был перекочевать в западные банковские системы, чтобы во всем повторить вывоз олигархического капитала.
      В этом смысле российский капитализм все больше уподобается своему предшественнику, капитализму начала ХХ века, когда отечественная буржуазия была готова "страдать" за интересы Антанты на полях сражений до последнего русского солдата. Теперь интересы западного капитала так же священны, как и тогда. Только новое истощение страны происходит за счет истощения её ресурсов, которые спасают денежные системы бывших союзников по Антанте, разумеется, в новом обличии НАТО. И в этом деле надо рассматривать, конечно, не дело энергетика Е.Адамова, которое является только лакмусовой бумажкой на расцветку событий, поскольку дает постоянно красный цвет, а надо рассматривать дело возрождения электрификации всей страны, начатой ещё Владимиром Ильичем Лениным, чтобы понять то, почему на месте электрификации оказались энергетические войны.
      В этом смысле нынешняя ситуация на мировом рынке позволяет судить об экономике и с более трагическим положением Росси в 1921 году, когда Ленин только начинал осуществлять политику электрификации России. Электрификации, как экономической базы страны, оказавшейся очень трудной для широкого понимания, но очень легкой для того, чтобы её ресурсы были пущены по ветру. Электрификации, оказавшейся своей для большевизма и ставшей чужой для ЦК КПСС.
      История падения советской энергетики, а теперь и российской, всегда была и будет сопряженной с трагическим положением страны, потому что является системой жизнеобеспечения населения, базой, на которой строится будущее державы или рушится её настоящее. И нельзя выйти из нынешней трагедии экономического положения не представляя того, как страна начала своё движение из него в самом трагическом для промышленности в 1921 году. Ибо непонимание этого может обернуться только тем, что 1921 год будет повторен во всём его трагизме. Тем более, что прошедшая история ХХ века оставила много параллелей для такого сравнения, которые уже можно было бы не повторять вновь и вновь.

      Молодая Советская республика заканчивала 1920 год на высокой волне победы. Победы над белогвардейской армией и, над приглашенными ею, иностранными интервентами. Красная Армия разгромила всех. А состоявшийся в последние дни декабря VIII Всероссийский съезд Советов наметил План экономического развития ГОЭЛРО и определил движение к коммунизму ленинской формулировкой "советская власть плюс электрификация всей страны". Формулировкой, которую многие поняли только как оформленную в огнях карту будущих строек электрических станций России. В действительности построить коммунизм можно, как это ещё определил Маркс, только при условии, если исчезнет денежная система, а вместе с ней и классы. Поэтому, если бы Владимир Ильич Ленин приплюсовал в своей формулировке к советской власти исчезновение денежной системы, это - был бы только лозунг движения к коммунизму. Когда же он поставил на место исчезновения денежной системы "электрификацию всей страны", он тем самым ввёл экономический механизм, за счет которого будет исчезать или отмирать денежная система, вместе с классами.
      Однако, самым неожиданным в выступлениях Ленина было то, что он впрямую связал подходы к электрификации с концессией империалистам, т.е. уступкой. Уступкой тем, кого ещё совсем недавно с таким напряжением сил победили в гражданской войне. В результате чего весь 1921 год станет ареной борьбы на поле большевизма, передав эту эстафету всему ХХ веку. Ибо суть электрификации мало кто понимал, даже с академическим образованием, на протяжении всего ХХ века, не говоря уже о населении малограмотной страны в начале того века. В то же время, прозвучавшие на съезде слова о концессии, только усилили страсть Запада к получению уступок от России, что примет форму наркомании, избежать которой даже мощный Советский Союз мог только ценой создания своего ядерного потенциала.
      Поэтому, говоря о концессиях на съезде, Владимир Ильич сразу же объяснил: "…главной темой этой беседы является доказательство двух положений, именно, во-первых, что всякая война есть продолжение политики, бывшей при мире, только иными средствами, во-вторых, концессии, которые мы даем, которые мы вынуждены давать, являются продолжением войны в иной форме, другими средствами". Тем самым Ленин давал понять основной массе съезда, ещё не успевшей снять военную форму, что электрификация - это тоже война с империализмом, только "в иной форме, другими средствами".
      Письмо американского магната Вандерлипа, которое зачитал Ленин, вносило ясность в суть разговора о концессиях и давало понять, что признание Советского правительства во многом будет связано с этой темой. И прокомментировано было так: "Письмо Вандерлипа совершенно откровенно, с неслыханной циничностью излагало точку зрения империалиста, который ясно видит, что война с Японией надвигается, и прямо, открыто ставит вопрос: войдите в сделку с нами, тогда вы получите известные выгоды". Выводы империалиста Ленин обосновал так:"Если, памятуя это, мы бросим общий взгляд на прожитые три года, с точки зрения международного положения Советской республики, то станет ясно, что мы могли продержаться и могли победить неслыханно могущественный союз держав Антанты, поддерживаемый нашими белогвардейцами, только потому, что никакого единства между этими державами не было. …что это глубочайшая неискоренимая рознь экономических интересов между империалистическими странами, которые, стоя на почве частной собственности на землю и капитал, не могут не вести той хищнической политики, при которой попытки соединения их сил против Советской власти оказались пустыми. …И, чем глубже, чем грознее будет расти коммунистическое движение, тем больше повторных попыток сделают они для удушения нашей республики. И отсюда наша политика - использовать рознь империалистических держав, чтобы затруднить соглашение или по возможности сделать его временно невозможным. …Эта же линия определяется для нас сейчас таким образом, что мы за подобное предложение, как концессии, должны ухватиться обеими руками. Мы даем сейчас Америке Камчатку, которая по существу все равно не наша, ибо там находятся японские войска. Бороться с Японией мы в настоящий момент не в состоянии". (Ленин, ПСС, т.31, с.435-437).
      Но затягивание принятия решений по налаживанию торговых соглашений, по сообщению посла Красина в Лондоне, связано с тем, что против него "усиленно работает военная реакционная партия". "Поэтому, - заключал Ленин, - наш главный интерес - добиться восстановления торговых отношений, а для этого надо иметь хоть некоторую часть капиталистов на своей стороне. …Тут есть более глубокие причины, связанные с развитием интересов английского империализма, который владеет невероятным количеством колоний. Рознь между американским и английским империализмом тут глубока, и опереться на это - наш безусловный долг". (т.31, с.438-439).
      Для чего же нужно было пойти Советской республике на концессии ? Ответ звучал так: "Концессии предполагают то или иное восстановление мирных соглашений, восстановление торговых отношений, предполагают возможность для нас открытия прямой широкой закупки необходимых для нас машин". А вот работа машин и выпуск на их базе продукции это - электрификация "в первом приближении". Что было на съезде обозначено так: "…мы сейчас идем на максимальные уступки и думаем, что для нас интересно получить торговое соглашение и возможно быстро закупить кое-что из основного для восстановления транспорта, т.е. паровозы, для восстановления промышленности, для электрификации. Это - для нас важнее всего". И далее: "Концессии для Англии более приемлемы, чем для Франции, которая ещё мечтает о получении долгов, а в Англии об этом перестали думать сколь-нибудь деловые капиталисты. И с этой стороны нам выгодно использовать рознь между Англией и Францией, а потому надо настаивать на политическом предложении концессий Англии. …наша обязанность не отказываться даже и от известного риска, лишь бы достигнуть того, чтобы затруднить Англии и Франции военный союз против нас". (т.31, с.441-443).
      Наиболее острым в торговых отношениях был вопрос с Германией, с которой Россия навоевалась и в прошедшей мировой войне и войне гражданской. Тут, как говорится, у многих ещё раны не зажили. А Владимир Ильич неумолимо доказывал: "Поэтому мы должны идти на всё, что принесет нам менее убытков. А что убытки от концессии - ничто, по сравнению с тем, чем оказалась бы задержка нашего хозяйственного строительства и гибель тысяч рабочих и крестьян, если не удастся противостоять союзу империалистов, - это ясно. …Германия самая передовая страна, за исключением Америки. По отношению к развитию электричества она по высоте техники стоит даже выше. И вот, эта страна, связанная Версальским договором, находится в условиях невозможных для существования. И при таком положении Германия, естественно, толкается на союз с Россией. …Немецкое буржуазное правительство бешено ненавидит большевиков, но интересы международного положения толкают его к миру с Советской Россией против его собственного желания. …Условия существования заставляют народ Германии в целом, не исключая германских черносотенцев и капиталистов, искать сношения с Советской Россией. Таким образом, ясно, что нам необходимо выдвигать концессии, как способ экономический, даже независимо от того, насколько проект удастся осуществить. …мы должны вести эту политику, потому что мы затрудним этим поход империалистических стран против нас". (ПСС, т.31. с.444-446).
      Как должно быть оформлено советское законодательство и какие гарантии получал иностранный капитал, допущенный к концессиям?
      На это счет Ленин предложил некоторые формулировки закона от 23 ноября того года: "…концессионерам будет предоставляться вознаграждение долей продуктов, что в случае особых технических усовершенствований, мы готовы дать торговые преимущества, что сроки концессий будут более или менее продолжительными в зависимости от объема и характера затрат. Мы гарантируем, что вложенное в предприятие имущество не конфискуется и не реквизируется. …судебная власть на нашей территории остается в наших руках. …вместо кодекса законов о труде будет заключен специальный договор о гарантиях рабочих. …Понятно, что капиталист, сохраняющий частную собственность и отношения эксплуатации, не может не быть в социалистической республике инородным телом. И отсюда вытекает то, что составляет один из главных предметов моего доклада: то, что концессии есть продолжение войны, только в иной форме". (ПСС, т.31, с.447-448).
      И, наконец, Ленин перешел к самой экономической базе электрификации и тому, почему она должна придти на место денежных расчетов. Здесь особо важным для сегодняшнего дня являются слова о "сухаревке" - тогдашнем олицетворении российского рынка, удачно влившейся в день сегодняшний. Для более понятного проникновения одного в другое сконцентрируем только выводы Ленина по этому направлению: "Если мы хотим товарообмена с заграницей, а мы его хотим, мы понимаем его необходимость, наш основной интерес - возможно скорее получить от капиталистических стран те средства производства (паровозы, машины, электрические аппараты), без которых восстановить нашу промышленность сколь-нибудь серьёзно мы не сможем, а иногда и совсем не сможем , за недоступностью иметь для наших фабрик нужные машины. Надо покупать капитализм сугубой прибылью. Он получит лишнюю прибыль, - бог с ней, с этой лишней прибылью, - мы получим то основное, при помощи чего укрепимся, станем окончательно на ноги и экономически его победим. Чтобы получить лучшие машины и пр., мы должны платить. Чем платить ? Мы имеем несколько миллионов золотого фонда, который нам остался. …Одна электрификация непосредственно будет стоить свыше миллиарда рублей золотом.
       …То, что происходит в капиталистическом мире, есть не только расхищение богатств, а безумие и преступление, ибо в одних странах наблюдается избыток продовольствия, которое не может быть продано из-за валютных революций, потому что деньги обесценены в целом ряде стран, потерпевших поражение. Гниют громадные количества продовольствия, в то же время десятки миллионов населения в таких странах, как Германия, прямо гибнут. …нет никаких сомнений, что концессии - это новая война. Капиталисты приходят к нам на новую войну, самое существование капиталистов - уже война против социалистического мира. Экономически-капиталистические предприятия в социалистическом государстве - это война за свободную торговлю, против политики разверстки, война за частную собственность, против республики, отменившей эту собственность. И на этом экономическом корне вырастает целый ряд взаимоотношений (вроде как военные отношения между "сухаревкой" и нашими учреждениями). Нам могут сказать, что вы "сухаревку" закрываете и открываете новый ряд "сухаревок", впуская капиталистов. Мы на это глаза не закрываем и говорим, что, если до сих пор мы победили, победили тогда, когда у наших врагов все средства были пущены в ход для срыва наших предприятий, когда этот срыв производился изнутри вместе со срывом извне, то неужели мы не сумеем на определенных участках, когда у нас будут определенные условия и отношения, справиться, проследить. У нас практический опыт борьбы с военным шпионажем, с капиталистическим саботажем имеется. Мы боролись, когда они прятались в наших собственных учреждениях, - неужели мы не сумеем сладить, когда у нас будут пущены капиталисты по определенным спискам, с определенными условиями? Конечно, мы знаем, что эти условия они будут нарушать, мы будем бороться против этих нарушений. Но, товарищи, это война - концессии с капиталистическими устоями. …Было бы большой ошибкой думать, что мирный договор о концессиях - мирный договор с капиталистами. Это - договор относительно войны, но договор менее опасный для нас…
       …Война не сегодня, так завтра для капиталистов возможна, и они охотно начали бы её уже сейчас, если бы только не были научены трехлетним опытом. …наша задача удержать существование одинокой социалистической республики, окруженной капиталистическими врагами, сохранить республику, неизмеримо более слабую, чем капиталистические враги кругом её, устранить этим возможность врагам создать союз между собой для борьбы против нас, помешать их политике, не дать им возможность одержать победу; наша задача обеспечить для России необходимые орудия и средства для восстановления хозяйства, ибо, когда мы это получим, тогда мы так прочно станем на ноги, что нам никакие капиталистические враги не будут страшны, Вот та точка зрения, которая руководила нами в нашей политике относительно концессии и которую я изложил". (ПСС, т. 31, с. 449, 451-455).
      Экономические основы электрификации Владимир Ильич осветил в следующем своём выступлении на VIII Всероссийском съезде Советов 22 декабря 1920 года: "Надо добиться, чтобы все поняли, что нам принадлежит Россия, что мы, рабочие и крестьянские массы, своей деятельностью, своей строгой трудовой дисциплиной, только мы можем пересоздать старые экономические условия существования и провести в жизнь великий хозяйственный план. Вне этого спасения нет.
      …Но эта задача новая, поскольку теперь хозяйственная задача становится впервые в массовом масштабе, и мы должны сознать и помнить, что война на хозяйственном фронте будет более трудной и более долгой; чтобы победить на этом фронте, надо будет большее число рабочих и крестьян сделать самодеятельными, активными и преданными. … Нам нужно добиться того, чтобы поголовно все члены профсоюза были заинтересованы в производстве и чтобы они понимали, что, только увеличивая производство, повышая производительность труда, Советская Россия в состоянии будет победить.
      … Мы были и остались страной мелкокрестьянской, и переход к коммунизму нам неизмеримо труднее, чем при всяких других условиях. Для того, чтобы этот переход совершился, нужно участие самих крестьян в десять раз большее, чем в войне. …Никакая социалистическая страна невозможна, как государство рабоче-крестьянской власти, если она не сможет совместными усилиями рабочих и крестьян собрать такой продовольственный фонд, чтобы обеспечить пропитание рабочих, занятых промышленностью, чтобы иметь возможность десятки и сотни тысяч рабочих двинуть туда, куда надо Советской власти.
      …Если мы перейдем теперь к топливу… вы увидите цифры в которых выражается достигнутое улучшение, улучшение не только с дровами, но и с нефтью. …дело с нефтью идет хорошо, и мы начинаем становится на собственные ноги и с топливом. …без победы над топливным голодом победы на хозяйственном фронте одержать нельзя. С этим связаны также жизненнейшие успехи в области восстановления транспорта.
      …Мы имеем перед собой результаты работ Государственной комиссии по электрификации России в виде этого томика, который всем вам сегодня или завтра будет роздан. …На мой взгляд, это - наша вторая программа партии. У нас есть программа партии …в книжке менее толстой, но в высшей степени ценной. Это есть программа политическая, это есть перечень наших заданий, это есть разъяснение отношений между классами и массами. Но надо также помнить, что пора на эту дорогу вступать в действительности и измерить её практические результаты. Наша программа партии не может оставаться только программой партии. Она должна превратиться в программу нашего хозяйственного строительства, иначе она негодна и как программа партии. Она должна дополниться второй программой партии, планом работ по воссозданию всего народного хозяйства и доведению его до современной техники. Без плана электрификации мы перейти к действительному строительству не можем. …конечно это будет план, принятый только в порядке первого приближения, Эта программа партии не будет так неизменна, как наша настоящая программа, подлежащая изменению только на съездах партии. Нет, эта программа каждый день, в каждой мастерской, в каждой волости будет улучшаться, разрабатываться, совершенствоваться и видоизменяться. Она нам нужна, как первый набросок, который перед всей Россией встанет, как великий хозяйственный план, рассчитанный не менее чем на десять лет и показывающий, как перевести Россию на настоящую хозяйственную базу, необходимую для коммунизма". (ПСС, т.31, с.468-470, 472, 475-477, 479, 482-483).
      И в заключении этой основополагающей речи Ленина прозвучали слова о тех опасностях, которые ждут Россию в движении к коммунизму: ""Сухаревка" закрыта, но страшна не та "сухаревка", которая закрыта. Закрыта бывшая "сухаревка" на Сухаревской площади, её закрыть не трудно. Страшна "сухаревка", которая живет в душе и действиях каждого мелкого хозяина. Эту "сухаревку" надо закрыть. Эта "сухаревка" есть основа капитализма. Пока она есть, капиталисты в Россию могут вернуться и могут стать более сильными, чем мы. …Пока мы живем в мелкокрестьянской стране, для капитализма в стране есть более прочная экономическая база, чем для коммунизма. …мы корней капитализма не вырвали и фундамент, основу, у внутреннего врага не подорвали. Последний держится на мелком хозяйстве и чтобы подорвать его, есть одно средство - перевести хозяйство страны, в том числе и земледелие, на новую техническую базу, на техническую базу современного крупного производства. Такой базой является только электричество.

       …Теперь нужно добиться того, чтобы рабочие и крестьяне знали, как велика и трудна эта задача, как к ней нужно приступить и как за это взяться". (ПСС, т.31, с.483-486).
      Насколько была трудна электрификация для всеобщего понимания говорят заключительные ленинские слова, произнесенные в тот день, который впоследствии станет в СССР Днем энергетика. То, как к этой задаче "нужно приступить и как за это взяться", покажет напряженная политическая борьба в течение всего ХХ века, демонстрируя взлеты экономического развития на пике подчинения электрификации интересам рабочего класса. И резкий переход в застой, сопровождаемый провалами в экономическом развитии, в результате переподчинения электрификации интересам не рабочего класса, а "общенародного" государства, ставшего, по сути, мелкобуржуазным.
      Основное звено, которое будет рассмотрено в этой статье и за которое мы возьмемся, чтобы понять экономическую базу электрификации, это звено состоит в необходимости отмирания денежной системы для построения коммунизма. В речи на VIII Всероссийском съезде Советов Ленин коснулся механизма товарооборота для эквивалентного обмена товаров на базе золотого рубля, т.е. самого золота в качестве товара, резко обвинив валютные махинации на капиталистическом рынке в диктате монополий. По существу он назвал "валютные революции" в качестве механизма безумного и преступного расхищения богатств: "Гниют громадные количества продовольствия, а в то же время десятки миллионов населения в таких странах, как Германия, просто гибнут". В Германии, связанной в ту пору Антантой Версальским договором, с одной стороны, и валютными революциями, с другой стороны, империализму удалось не допустить социалистическую революцию, за счет переноса центра тяжести экономических проблем на националистические рельсы, которые принесли миру "экономическое" решение в виде гитлеровского фашизма. И всё это делалось только с одной целью: не допустить товарообмена на базе ленинских эквивалентов затрат топлива на производство товара.
      На VIII съезде Советов представленные эквиваленты затрат топлива, золотого рубля и прочих товаров станут краеугольным камнем противоречий в коммунистическом мире, поделив российский авангард рабочего класса на большевизм и троцкизм. Но на этом съезде Советов таких противоречий ещё не заметно. Всё начнется в 1921 году. Начнется очень запутанно. Даже трудно сразу понять, что в политическом выражении основным орудием развала ленинской электрификации будет анархо-синдикализм, т.е. махновщина. Что троцкизм будет двигать вперед именно махновщину в экономике, обрекая большевизм в понятие "сталинизм", хотя Сталин и большевизм неразделимы. Но таким способом делались попытки выделить троцкизм в качестве "чистого большевизма", подобно тому, как антисталинисты в структурах КПСС пытались предстать в образе "верных ленинцев".
      Но на исходе 1920 года сам большевизм был вынужден давать ответ на то, каким путем пойдет развитие мировой революции пролетариата. Ленинская теория империализма и победы социалистической революции в одной стране, как наиболее слабом звене в цепи империализма, меняла вывод Маркса о мировой революции пролетариата в большинстве развитых стран мира. Но меняя вывод Маркса о форме революции, Ленин оставлял незыблимым экономическое содержание пролетариата, как могильщика капитализма. Ленин не исключал вооруженную революцию одновременно в других странах, но качество "лопаты", которой пролетариат будет закапывать в могилу капитализм, поднял до уровня электрификации, за счет которой рабочий класс побелит капитализм экономическими рычагами, а не винтовкой. Вот тут-то и проявил себя троцкизм: политически - в качестве оракула мировой революции вооруженным путем, экономически - глашатая денежной системы капитализма, в ущерб развития ленинской электрификации.
      Ленинскую электрификацию нельзя понять, если не понять механизм замены денежных знаков затратами топливных ресурсов. Такой эквивалент мог контролировать только рабочий класс "в каждой мастерской, в каждой волости". Буржуазии нужны "валютные революции" в качестве механизма нагнетания голода и страха. В разоренной России ленинская электрификация не испугалась начать своё промышленное развитие со ставки на середняка крестьянина, из-за невозможности городского пролетариата наладить какое-нибудь производство по причине того, что продовольствие из деревни нельзя было привести из-за отсутствия транспорта, а транспорт отсутствовал из-за отсутствия топлива. Остававшимся единственным топливом - дрова, повисали на лошадке середняка крестьянина. Вот он то и стал тем первым, кто уцепился обеими руками за ленинскую электрификацию. Ибо "это война - концессии с капиталистическими устоями", в которой побеждает тот, кто оседлает коня концессии. На оседлание этого "коня" концессии у российского большевизма началось с оседлания лошадки крестьянина середняка, и ушло почти всё время, отведенное на выполнение плана ГОЭЛРО, в завершение которого Сталин смог заявить о Великом переломе. Но сначала было трудное вхождение в основы самой электрификации, как технологической схемы нового политического оружия рабочего класса, которое должно было заменить винтовку.

      Итак, на начало 1921 года большевики имели две программы партии: политическую, подвергаемую изменениям на съездах партии, и экономическую, программу электрификации России, которая должна "каждый день, а каждой мастерской, в каждой волости …улучшаться, разрабатываться, совершенствоваться и видоизменяться". Чтобы в совокупности эти две программы позволили одержать победу в "войне - концессии с капиталистическими устоями". Поэтому рассматривать то, как эти две программы партии большевиков ориентировали на движение к коммунизму, надо сначала с программы электрификации, чтобы её концентрированное выражение экономики потом рассмотреть в политической борьбе возле первой программы партии. Такой подход к прочтению того, как политически оформлялись две программы партии, необходим для выделения только тех моментов в выступлениях Ленина, которые позволяют, с учетом прошедшего времени, не конспектировать многочисленные выводы по текущему моменту в выступлениях вождя, а только взять их основополагающие заявления, перекликающиеся с днём сегодняшним. Прежде всего, это касается второй программы партии.
      Как осуществлялась борьба за вторую программу партии, за электрификацию ?
      В дискуссии о профсоюзах Ленин говорил: "Политика не может не иметь первенства над экономикой. Рассуждать иначе, значит забывать азбуку марксизма. …Бухарин теоретически скатился к эклектике, проповедуя соединение политического и хозяйственного подхода. Троцкий и Бухарин изображают дело так, что вот-де мы заботимся о росте производства, а вы только о формальной демократии. Это изображение неверное, ибо вопрос стоит (и, по-марксистски, может стоять) лишь так: без правильного политического подхода к делу данный класс не удержит своего господства, а следовательно, не может решить и своей производственной задачи.
      …Не прошло и месяца с тех пор, как Троцкий 25 декабря начал "широкую дискуссию", и едва ли найдется 1 из 100 ответственных партработников, который бы не чувствовал оскомины от этой дискуссии, не осознавал её бесполезности (если не хуже). Ибо Троцкий отнял время у партии спором о словах, о плохих тезисах, обругавши "келейным" рассмотрением как раз деловое, хозяйственное рассмотрение в комиссии, которая ставила бы своей задачей изучение и проверку практического опыта, для того, чтобы, учась из этого опыта, идти вперед в настоящей "производственной" работе, а не назад, от живого дела к мертвой схоластике всяких "производственных атмосфер"". (т.32, с.62-68).
       В записке к И.В.Сталину и другим членам Политбюро 12 февраля 1921 года Ленин негодует: "Получены ответы на запрос Политбюро насчет нефтяных концессий как от Красина (и Богдатьяна), так и от председателя Главнефти Доссера и его 4-х спецов. …Катастрофа надвигается. Это доказано особенно ясно спецами Главнефти. Дурак Доссер в своей докладной записке старается преуменьшить опасность. Это особенно глупо. …"Польза привлечения концессионера проблематична", так формулирует вывод Доссер. Видимо, он напугал своих спецов, как истинный благонамеренный дурак, что де "советскому" человеку пристойно быть только против концессий!! Услуга поистине медвежья!!. (т.32, с.112).
      А 21 февраля в докладе "Об едином хозяйственном плане" всё повторится: "Тяжелое впечатление производят статьи и разговоры на эту тему. Взгляните на статьи Л.Крицмана в "Экономической жизни". Пустейшее говорение. Литературщина.. Нежелание считаться с тем, что создано в этой области делового, и изучать это. Рассуждения - в длинных пяти статьях - о том, как надо подойти к изучению, вместо изучения данных и фактов. Возьмите тезисы Милютина, Ларина, вслушайтесь в речи "ответственных" товарищей. Те же коренные недостатки, что у Крицмана. Скучнейшая схоластика вплоть до болтовни о законе цепной связи и т.п., схоластика то литературная, то бюрократическая, но живого дела нет.
      …надо, чтобы экономисты, литераторы, статистики не болтали о плане вообще, а детально изучали выполнение наших планов, наши ошибки в этом практическом деле, способы исправления этих ошибок. Без этого изучения мы слепые.
      …Задача коммунистов внутри "Гоэлро" - поменьше командовать, вернее вовсе не командовать, а подходить к специалистам науки и техники ("они в большинстве случаев неизбежно пропитаны буржуазными миросозерцанием и навыками), как говорит программа РКП(б) чрезвычайно осторожно и умело, учась у них и помогая им расширять свой кругозор, исходя из завоеваний и данных соответственной науки, памятуя, что инженер придет к признанию коммунизма не так, как пришел подпольщик-пропагандист, литератор, а через данные своей науки, что по-своему придет к признанию коммунизма агроном, по-своему лесовод и т.д. Коммунист, не доказавший своего умения объединять и скромно направлять работу специалистов, входя в суть дела, изучая его детально, такой коммунист часто вреден. …Поменьше интеллигентского и бюрократического самомнения, побольше изучения того, что наш практический опыт, и в центре и на местах, дает, и того, что наука нам уже дала". (т.32, с.114, 119-120, 122).
      2 марта на заседании пленума Московского Совета: "…Продовольственная работа, топливная, уголь, нефть, дрова - все эти разнородные работы, и во всех трех областях мы сделали одинаковые ошибки. В голоде и холоде мы преувеличивали свои силы и не рассчитали их. Мы не рассчитали того, что сразу истратили свои ресурсы, мы не рассчитали тех ресурсов, которые у нас имелись в запасе, и мы не оставили ничего на черный день. …Таких расчетов не было. Мы их делали в первый раз в 1920 году, и просчитались. Революции в известных случаях означают собой чудо. Если бы нам в 1917 году сказали, что мы три года выдержим войну со всем миром и в результате войны два миллиона русских помещиков, капиталистов и их детей окажется за границей, а мы окажемся победителями, то никто бы из нас этому не поверил. Вышло чудо, потому что из рабочих и крестьян поднялась такая сила против нашествия помещиков и капиталистов, что даже могущественному капитализму грозила опасность. Именно потому, что здесь было чудо, оно и отучило нас рассчитывать надолго. …На хозяйственной работе нужно - пусть это не совсем подходящее слово - известное "скопидомство". А вот "скопидомничать"-то мы ещё не научились. Нужно помнить, что буржуазию мы победили, но буржуазия у нас осталась, и борьба осталась. И одно из средств борьбы её против нас - сеять панику. На этот счет они мастера, и этого не надо забывать. У них газеты, хотя и не печатные, но распространяются великолепно, причем из мухи они делают не только слона… Но в панику вдаваться нам ни в коем случае нельзя. У нас положение обострилось тем, что мы сделали ошибку во всех видах работы. …а для того, чтобы во всех видах работы суметь использовать все силы и наибольшее напряжение энергии, нужно уметь сделать расчет, вести его нужно так, чтобы стать хозяином всей нашей республики, потому что только при таком расчете можно учесть крупное количество хлеба и топлива.
      …В Донбассе получается так, как указал один товарищ: хлеба нет, потому что нет угля, угля нет, потому что нет хлеба. Тут надо где-нибудь эту проклятую цепь прервать своей энергией, нажимом, героизмом трудящихся, чтобы все машины завертелись.
      …Эту политику концессий мы окончательно приняли. …Пускай капиталисты пользуются своей жадностью, лишь бы нам удалось улучшить положение рабочих и крестьян. Но осуществить дело концессий - дело трудное. Мы издали об этом декрет ещё в декабре, но до сих пор ещё ни одна концессия не заключена. Конечно, здесь влияние белогвардейской и меньшевистской печати. Ведь нет ни одной страны в мире, где не было бы сейчас русской газеты, и во всех них меньшевики кричат против концессий,… Но мы от этой борьбы не откажемся, мы капиталистов победили, но не уничтожили, они пересели на другой стул и сидят в Варшаве, которая была когда-то центром борьбы против русского самодержавия, а теперь объединяет белогвардейцев против Советской России, и мы будем против них бороться везде и на внешнем, и на внутреннем фронте. …и если против нас не могут сейчас пойти с оружием в руках, то идут с оружием лжи и клеветы, пользуясь всяким случаем нужды и бедности, чтобы помочь этим самым нашим врагам. Все это, повторяю, мы испытали и прошли. Мы пережили гораздо большие трудности, мы прекрасно знаем этого врага и мы этого врага этой же весной победим, победим его там, где будем работать более успешно, более рассчитано". (т.32, с.129-131, 134-136).
      Перед Х съездом РКП(б) проблемы электрификации предстали так: От этого основного обстоятельства, определяющего целый ряд ошибок и обостряющего кризис, я хотел бы перейти к тому, как в работе партии и в борьбе всего пролетариата обнаружился ряд еще более глубоких несоответствий, неправильностей учета или плана, - и не только неправильностей плана, но и неправильностей в определении соотношения между силами нашего класса и тех классов, с которыми в сотрудничестве, а иногда и в борьбе, он должен решать судьбы республики.
      …Это - такие разнородные явления, как ход нашей войны с Польшей, вопросы продовольствия и топлива. …Нечто аналогичное, несомненно, было и с топливом. Это - основной вопрос хозяйственного строительства. …что составляло главную заботу и главное внимание всей политики за отчетный год, - всё это, конечно, не могло не базироваться и не основываться на учете добычи топлива и его правильном распределении. Без этого ни о преодолении трудностей, ни о восстановлении промышленности не может быть и речи. …В связи с этим стоит вопрос о концессиях. За истекший год мы занимались этим вопросом больше, чем прежде. 23 ноября вышел декрет Совета Народных Комиссаров, который изложил вопрос о концессиях в форме, наиболее приемлемой для заграничных капиталистов. …этим декретом делали шаг к тому, чтобы завязать концессионные отношения. Надо сказать, что на практике - и это никогда не следует забывать - мы ни одной концессии не получили. Спор идет между нами из-за того, надо ли нам их стараться получить во что бы то ни стало. Получим ли их, - это зависит не от наших споров и решений, а от международного капитала. 1 февраля текущего года Советом Народных Комиссаров вынесено другое постановление по вопросу о концессиях. Первый пункт этого постановления гласит: "Одобрить в принципе выдачу нефтяных концессий в Грозном и в Баку и на других действующих промыслах и начать переговоры, ведя их ускоренно".
      …Этот союз с государственными трестами других передовых стран совершенно необходим для нас вследствие того, что наш экономический кризис так глубок, что своими силами восстановить разрушенное хозяйство без оборудования и технической помощи из-за границы мы не сможем. …Разумеется, с их стороны это не простая услуга нам: они делают это только ради необъятных барышей. Современный капитализм, выражаясь языком мирных дипломатов, это - разбойник, разбойничий трест, это - не прежний капитализм эпохи нормального времени: он берет сотни процентов прибыли, пользуясь монопольным положением на мировом рынке.
      …Что значит этот лозунг свободы торговли, выдвигаемый мелкобуржуазной стихией? Он показывает, что в отношениях пролетариата и мелких землевладельцев есть такие трудные проблемы, есть такие задачи, которые мы не решали. …пролетариат в меньшинстве, где большинство мелкобуржуазное. Роль пролетариата в такой стране заключается в руководстве переходом этих мелких хозяев к обобществленному, коллективному, общинному труду.
      …А условия, в которых нам пришлось защищать революцию, сделали то, что разрешение наших задач оказалось неслыханно трудным. Показать все преимущества крупного производства на практике мы не могли, ибо это крупное производство разрушено, ибо ему самому приходится вести самое жалкое существование и восстанавливать его можно только путем возложения жертв на этих же самых мелких землевладельцев. Нужно поднятие промышленности, а для этого нужно топливо, а раз нужно топливо, нужно рассчитывать на дрова - значит рассчитывать на крестьянина и его лошадь. В условиях кризиса, бескормицы и падежа скота крестьянин должен оказать кредит Советской власти - во имя крупной промышленности, от которой он пока ничего не получает. Вот та экономическая обстановка, которая создает громадные трудности, вот та экономическая обстановка, которая заставляет вникнуть с более глубокой точки зрения в условия перехода от войны к миру. Мы не можем хозяйничать во время войны иначе, как говоря крестьянам: "Необходимо дать ссуду рабоче-крестьянскому государству для того, чтобы оно могло выйти из тяжелого положения". Когда мы всё внимание направляем на восстановления хозяйства, мы должны знать, что перед нами мелкий земледелец, мелкий хозяин, мелкий производитель, работающий на товарный оборот до полной победы крупного производства, до его восстановления. А это восстановление невозможно на старой базе: это дело многих лет, не меньше, чем десятилетия, а при разоренности нашей, вероятно, и больше. До тех пор долгие годы мы с этим мелким производителем должны будем иметь дело, как с таковым, и лозунг свободной торговли будет неизбежным. Не в том опасность этого лозунга, что он прикрывает белогвардейские и меньшевистские стремления, а в том, что он может получить распространение, несмотря на ненависть той же крестьянской массы к белогвардейцам. Потому он и будет получать распространение, что он отвечает экономическим условиям существования мелкого производителя. Исходя из этого рода соображений, ЦК и принял решение и открыл дискуссию по вопросу о замене разверстки налогом, а сегодня прямо поставил этот вопрос на съезде, что вы и одобрили сегодняшним нашим решением.
      …Мы должны понять те экономические формы возмущения мелкой сельскохозяйственной стихии против пролетариата, которые обнаружили себя и которые обостряются при настоящем кризисе. Мы должны постараться сделать максимум возможного в этом отношении. Это дело самое важное для нас. Дать крестьянину возможность известной свободы в местном обороте, перевести разверстку на налог, чтобы мелкий хозяин мог лучше рассчитывать свое производство и сообразно с налогом устанавливать размер своего производства. …Эта задача перед ЦК встала, это - задача перехода к натуральному налогу при условии существования пролетарской власти, и она тесно связана с концессиями. Эта задача будет вами специально обсуждаться, и она требует к себе особого внимания. Пролетарская власть посредством концессий может обеспечить себе соглашение с капиталистическими государствами передовых стран, и от этого соглашения зависит усиление нашей промышленности, без чего мы не сможем двинуться дальше по пути к коммунистическому строю; с другой стороны, в этот переходный период, в стране с преобладанием крестьянства, мы должны суметь перейти к мерам экономического обеспечения крестьянства, к максимуму мер для обеспечения его экономического положения. Пока мы его не переделали, пока крупная промышленность его не переделала, надо обеспечить ему возможность свободы хозяйничать. Положение, которое мы сейчас переживаем, - межеумочное, наша революция существует в окружении капиталистических стран, Пока мы в таком межеумочном положении, мы вынуждены искать чрезвычайно сложных форм взаимоотношений. Мы, придавленные войной, не могли сосредоточить свое внимание на том, как поставить экономические взаимоотношения между пролетарской государственной властью, имеющей в своих руках крупное производство, неслыханно разоренное, и как найти формы сожительства с мелкими земледельцами, которые, пока остаются мелкими земледельцами, не могут жить без обеспечения мелкого хозяйства известной системой оборота. Я считаю этот вопрос самым важным вопросом экономики и политики для Советской власти в настоящее время.
      …Мы не забываем, что есть разные классы, что мелкобуржуазная анархическая контрреволюция есть политическая ступень к белогвардейщине. Мы должны смотреть на это прямо, трезво, сознавая, что здесь необходима, с одной стороны, максимальная сплоченность, выдержка и дисциплина внутри пролетарской партии, с другой стороны, необходим целый ряд экономических мер, которые мы осуществить пока не могли, благодаря военным обстоятельствам. Мы должны признать необходимыми концессии, закупку машин и орудий для удовлетворения сельского хозяйства, чтобы, пустив их в обмен на хлеб, восстановить такие отношения между пролетариатом и крестьянством, которые обеспечивают существование его в обстановке мирного времени." (т.32, с.148-150, 157-159,
      Наиболее трудно понять аргументы вождя об электрификации, когда обстоятельства требовали "Доклада о замене разверстки натуральным налогом" на Х съезде РКП(б): "Товарищи, вопрос о замене разверстки налогом является прежде всего и больше всего вопросом политическим, ибо суть этого вопроса состоит в отношении рабочего класса к крестьянству. Постановка этого вопроса означает, что мы должны отношения этих двух главных классов, борьба между которыми или соглашение между которыми определяют судьбы всей нашей революции, подвергнуть новому, или, я бы сказал, пожалуй, более осторожному и правильному дополнительному рассмотрению и известному пересмотру. …сумма обстоятельств сделала положение крестьянства особенно тяжелым, острым и неизбежно усилила колебание его от пролетариата к буржуазии.
      …Нам надо - согласно нашему миросозерцанию, нашему революционному опыту в течение десятилетий, урокам нашей революции - ставить вопросы прямиком: интересы этих двух классов различны, мелкий земледелец не хочет того, чего хочет рабочий. Мы знаем, что только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах.
      …Мы с этим должны считаться, и мы достаточно трезвые политики, чтобы говорить прямо: давайте нашу политику по отношению к крестьянству пересматривать. Так, как было до сих пор, - такого положения дольше удерживать нельзя. …Как ни трудно наше положение в смысле ресурсов, а задача удовлетворить среднее крестьянство - должна быть разрешена. Крестьянство стало гораздо более средним, чем прежде, противоречия сгладились, земля разделена в пользование гораздо более уравнительное, кулак подрезан и в значительной части экспроприирован, - в России больше, чем на Украине, в Сибири меньше. Но в общем и целом, данные статистики указывают совершенно бесспорно, что деревня нивелировалась, выравнивалась, т.е, резкое выделение в сторону кулака и в сторону беспосевщика сгладилось. Все стало ровнее, крестьянство стало в общем в положение середняка.
      …Повторяю, что это неудивительно, ибо дело переработки мелкого земледельца, переработки всей его психологии и навыков есть дело, требующее поколений. Решить этот вопрос по отношению к мелкому земледельцу, оздоровить, так сказать, всю его психологию может только материальная база, техника, применение тракторов и машин в земледелии в массовом масштабе, электрификация в массовом масштабе. …Если я говорю, что нужны поколения, это не значит, что нужны столетия. Вы прекрасно понимаете, что достать тракторы, машины и электрифицировать громадную страну - такое дело может, во всяком случае, исчисляться не менее, чем десятилетиями. Вот такова объективная обстановка.
      …Введение этих товаров в оборот оживит мелкое земледелие, которое сейчас страшно замерло под гнетом тяжелых условий войны, разорения и под гнетом невозможности развернуть мелкое земледелие, Мелкий земледелец, пока он остается мелким, должен иметь стимул, толчок, побудитель, соответствующий его экономической базе, т.е. мелкому отдельному хозяйству. Тут из местной свободы оборота не выскочишь. Если этот оборот даст государству в обмен на продукты промышленности известное минимальное количество хлеба, достаточное для покрытия потребностей города, фабрик, промышленности, тогда экономический оборот восстанавливается так, что государственная власть в руках пролетариата остается и укрепляется. Крестьянство требует на практике показать ему, что рабочий, держащий в своих руках фабрики, заводы, промышленность, может оборот с крестьянином поставить.
      …Этот вопрос очень важный, потому что оборот денежный, это - такая штука, которая прекрасно проверяет удовлетворительность оборота страны, и когда этот оборот бывает неправильным, то получаются из денег ненужные бумажки. Чтобы идти потом на основании опыта, нам нужно десять раз проверить принятые меры.
      …Золото у нас есть, но золото продать нельзя, потому что это такая штука, которую кушать нельзя. Все так разорены, во всех странах валютные отношения между капиталистическими государствами перекувыркнулись от войны до невероятности. … Теперь есть два предложения от капиталистов-банковиков - реализовать заем на сто миллионов. Конечно, этот капитал возьмет грабительские проценты. Но до сих пор они вообще не говорили об этом, до сих пор они говорили: "Я тебя пристрелю и даром возьму". Теперь, так как они пристрелить не могут, они готовы торговать. Торговый договор с Америкой и Англией теперь, можно сказать, на-мази; также и концессии. Я вчера получил ещё письмо от мистера Вандерлипа, находящегося здесь, который, наряду с целым рядом жалоб, сообщает целый ряд планов относительно концессий и относительно займа.
      …Повторяю, тип экономических отношений, который вверху имеет тип блока с иностранным капитализмом, дает возможность для пролетарской государственной власти свободного оборота с крестьянством внизу. Я знаю, - это мне уже приходилось говорить, - что это вызвало некоторые насмешки. В Москве есть целый слой интеллигентски-бюрократический, который пытается создавать "общественное мнение". Он начал потешаться: "Вот так коммунизм вышел! Вроде того, как человек, у которого снизу костыли, а вместо лица сплошная перевязка, и от коммунизма остается загадочная картинка". Этого рода шуточки я достаточно слышал, но шуточки эти либо бюрократические, либо не серьезные! Россия из войны вышла в таком положении, что её состояние больше всего похоже на состояние человека, которого избили до полусмерти: семь лет колотили её, и тут, дай бог, с костылями двигаться! Вот мы в каком положении! Тут думать, что мы можем вылезти без костылей, - значит ничего не понимать! Пока революции нет в других странах, мы должны были бы вылезать десятилетиями, и тут не жалко сотнями миллионов, а то и миллиардами поступиться из наших необъятных богатств, из наших богатых источников сырья, лишь бы получить помощь крупного передового капитализма. Мы потом с лихвой себе вернем. Удержать же пролетарскую власть в стране, неслыханно разоренной, с гигантским преобладанием крестьянства, так же разоренного, без помощи капитала, - за которую, конечно, он сдерет сотенные проценты, - нельзя. Это надо понять. И поэтому - либо этот тип экономических отношений, либо ничего.
      … А у нас, в нашей отсталой стране, после семилетней войны это прямо состояние изнеможения у рабочих, которые принесли неслыханные жертвы, и у массы крестьян. Это изнеможение, это состояние - близкое к полной невозможности работать. Тут нужна экономическая передышка. Мы рассчитывали золотой фонд употребить на средства производства. Лучше всего делать машины, но, если бы и купили их, мы бы этим самым построили производство. Но для этого нужно, чтобы был рабочий, был крестьянин, который мог бы работать; но он в большинстве случаев не может работать: он истощен, он переутомлен. Нужно поддержать его, нужно золотой фонд бросить на предметы потребления, вопреки нашей прежней программе. …Должен сказать ещё относительно индивидуального товарообмена. Если мы говорим о свободе торговли, то это означает индивидуальный товарообмен, т.е. значит поощрять кулаков. Как же быть? Не надо закрывать глаза на то, что замена разверстки налогом означает, что кулачество из данного строя будет вырастать ещё больше, чем до сих пор. Оно будет вырастать там, где оно раньше вырастать не могло. Но не запретительными мерами нужно с этим бороться, а государственным объединением и государственными мерами сверху. Если ты можешь дать крестьянству машины, этим ты поднимаешь его, и когда ты даешь машины или электрификацию, тогда десятки или сотни тысяч мелких кулаков будут убиты. …В основном положение такое: мы должны экономически удовлетворить среднее крестьянство и пойти на свободу оборота, иначе сохранить власть пролетариата в России, при замедлении международной революции, нельзя, экономически нельзя". (т.32, с. 191-194, 196, 199-202).
      В заключительном слове, по докладу о замене разверстки натуральным налогом, сразу же возникла тема повышения производительности труда, для первого приближения к электрификации: "Каким образом будут развиваться отношения местного свободного хозяйственного оборота в смысле его фонда, - через кооперацию или путем воссоздания мелкой частной торговли, - мы едва ли можем сейчас окончательно установить.
      …Все возражения в конце концов сводятся к такому вопросу: выиграет ли больше мелкая буржуазия, экономически враждебная коммунизму, или выиграет больше крупная промышленность, которая представляет из себя основу перехода к социализму и которая с точки зрения состояния производительных сил, т.е. по основному критерию всего общественного развития, представляет основу социалистической хозяйственной организации, объединяя передовых промышленных рабочих, объединяя класс, осуществляющий диктатуру пролетариата.
      …Перейдем к концессиям. Концессии - это блок с капитализмом передовых стран. Надо природу концессий представлять себе ясно. Это экономический союз, блок, договор с передовым финансовым капиталом, в передовых странах, договор, который даст нам небольшое увеличение продуктов, но и увеличение продуктов контрагентов. Если мы дадим руду или лес концессионеру, он возьмет громадную долю этого продукта и нам даст небольшое долевое отчисление.
      …Но с кризисом топлива мы имеем гигантское падение производства. …Не того надо бояться, что мелкая буржуазия и мелкий капитал вырастает. Надо бояться того, что слишком долго продолжается состояние крайнего голода, нужды, недостатка продуктов, из которого вытекает уже полное обессиление пролетариата, невозможность для него противостоять стихии мелкобуржуазных колебаний и отчаяния. Это страшнее. При увеличении количества продуктов никакое развитие мелкой буржуазии не будет большим минусом, поскольку это даст развитие крупной промышленности, и мы должны поощрять мелкое сельское хозяйство. Всё, что мы можем сделать для его поощрения, мы обязаны сделать. Налог - одна из скромных мер в этом отношении, но мер несомненных, которая это поощрение даст и которую принять безусловно следует". (т.32, с.206, 212-214)
      Из речи по топливному вопросу, как основному вопросу электрификации, в выступлении при закрытии съезда 16 марта, было сказано: "Нет сомнения, что кризис топлива - один из основных, если не самый важный, вопрос всего нашего хозяйственного строительства. …в чем тут главное дело, - в недостатках ли аппарата, в безобразиях, преступлениях или в слабости крестьянского хозяйства, крестьянской лошади, без которой подвоз дров невозможен ? …Ведение гражданской войны, после стольких лет империалистической войны, настолько истерзало и запутало страну, что оживление её, после окончания гражданской войны, приходится сейчас наблюдать в условиях необыкновенно трудных. Поэтому мы не можем удивляться тому, что элементы распада или разложения, мелкобуржуазная и анархическая стихия поднимают свою голову. …Товарищи, кроме решений, принятых в этом духе, исключительную важность имеет решение нашего съезда по вопросу об отношении к крестьянству. Мы здесь самым трезвым образом учитываем отношение между классами и не боимся признать открыто, что имеем дело с задачей труднейшей, с задачей правильного установления отношений пролетариата к преобладающему крестьянству при условии, что нормальных отношений мы сейчас достигнуть не можем. Нормальные отношения таковы, и только таковы, чтобы пролетариат держал в своих руках крупную промышленность, с её продуктами, и не только полностью удовлетворял крестьянство, но давая ему средства к жизни, так бы обеспечил его положение, чтобы разница по сравнению со строем капиталистическим была бы очевидна и ощутима.
      …Без концессий мы не можем рассчитывать на помощь высокооборудованной современной капиталистической техники. Не пользуясь ею, мы не имеем возможности основу нашего крупного производства в таких областях, как добыча нефти, имеющей исключительное значение для всего мирового хозяйства, поставить правильно. …Вот почему сдачи в концессию части Грозного и Баку мы не боимся; сдав в концессию одну четверть Грозного и одну четверть Баку, мы используем эту сдачу, - если удастся её осуществить, - чтобы на остальных трех четвертях догнать передовую технику передового капитализма. Сейчас мы это сделать иначе не в силах. Тот, кто знает состояние нашего хозяйства, поймет это. Но имея опору, оплаченную хотя бы и сотнями миллионов рублей золота, мы употребим все средства для того, чтобы сделать это на остальных трех четвертях". (т.32, с.238, 240-243)
      Из доклада о продовольственном налоге 9 апреля 1921 года: "…Я хотел бы отметить, что когда говорят о замене разверстки продовольственным налогом, когда обсуждают значение этой замены, то делают больше всего ошибок оттого, что не задают себе вопроса, в чем, собственно, этот переход состоит, от чего и к чему он ведет, этот переход?
      …Продовольственный налог представляет собой меру, в которой мы видим и кое-что от прошлого, и кое-что от будущего. Налог - это значит то, что государство берет с населения без всякого вознаграждения. Если этот налог определен приблизительно в половину того, как была определена разверстка в прошлом году, то рабочее государство для содержания Красной Армии, всей промышленности, всего неземледельческого населения, для развития производства, для развития сношений с заграницей, в помощи которой насчет машин и оборудования мы нуждаемся, - рабочее государство не может обойтись одним налогом. С одной стороны, оно хочет опереться на налог, определяя его приблизительно вдвое меньше, чем была перед этим разверстка, с другой стороны, хочет опереться на обмен продуктов промышленности, на те или иные излишки крестьянского производства. Значит, в налоге есть частица прежней разверстки и есть частица того порядка, который один только представляется правильным, именно: обмен продуктов крупных социалистических фабрик на продукты крестьянского хозяйства через продовольственные органы государственной власти, принадлежащей рабочему классу, через кооперацию рабочих и крестьян.
      …когда гражданская война отрезала хлебные районы, …мы, будучи в осажденной крепости, не могли продержаться иначе, как применением разверстки, т.е. взять все излишки у крестьян, какие только имеются, взять иногда даже не только излишки, а и кое-что необходимое крестьянину, лишь бы сохранить способной к борьбе армию и не дать промышленности развалиться совсем.
      …Только сохранить остатки промышленности, чтобы не совсем разбежались рабочие, иметь армию - вот задача, которую мы себе ставили, и нельзя было решить её никак иначе, как разверсткой без вознаграждения, потому что бумажные деньги, конечно, не вознаграждение.
      Теперь, почему на крестьянское хозяйство обращается больше всего внимания? Потому, что только оттуда мы можем получить необходимое нам продовольствие и топливо. Рабочий класс, если он хочет правильно вести хозяйство, как господствующий класс, как класс, который осуществляет свою диктатуру, должен сказать: вот где оказалось самое слабое место, - в кризисе крестьянского хозяйства; это нужно исправить, чтобы ещё раз взяться за восстановление крупной промышленности и добиться того, чтобы в том же иваново-вознесенском районе работали не двадцать две фабрики, а все семьдесят.
      Теперь, в заключение, я хочу остановиться на вопросе, как эта политика примирима с точки зрения коммунизма и как выходит то, что коммунистическая Советская власть способствует развитию свободной торговли. Хорошо ли это с точки зрения коммунизма ? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно внимательно присмотреться к тем изменениям, которые произошли в крестьянском хозяйстве. Сначала положение было такое, что мы видели напор всего крестьянства против власти помещиков. Против помещиков шли одинаково и бедняки и кулаки, хотя, конечно, с разными намерениями: кулаки шли с целью отобрать землю у помещика и развить на ней своё хозяйство. Вот тогда и обнаружились между кулаками и беднотой различные интересы и стремления. …И вот мы видим, что беднота организуется, чтобы не дать кулакам захватить отобранные земли. Советская власть оказывает помощь возникшим комитетам бедноты у нас и "комнезаможам" на Украине. Что же получилось в результате ? В результате получилось, что преобладающим элементом в деревне явились середняки. Мы знаем это из статистики, и всякий, живущий в деревне, знает это из своих наблюдений. Меньше стало крайностей в сторону кулачества, меньше в сторону нищеты, и большинство населения стало приближаться к середняцкому. Если нам нужно поднять производительность нашего крестьянского хозяйства, то мы должны считаться, в первую очередь, с середняком.
      …С крестьянина государство возьмет определенный налог, но взамен потребует, чтобы по уплате налога он свое хозяйство расширил, зная, что от него больше ничего не возьмут и что у него останется весь излишек для развития хозяйства.
      …Неимоверное разорение страны, недостаток топлива, сырья и транспорта приводят к тому, что мелкое производство существует отдельно от социализма. И я говорю: при таких условиях государственный капитализм - что это такое ? - Это будет объединение мелкого производства. Капитал объединяет мелкое производство, капитал вырастает из мелкого производства. …Но страшен ли этот капитализм нам, если мы имеем в своих руках фабрики, заводы, транспорт и заграничную торговлю ? И вот я говорил тогда, буду повторять теперь и считаю, что это неопровержимо, что этот капитализм нам не страшен. Таким капитализмом являются концессии.
      …Что такое концессии с точки зрения экономических отношений ? Это есть государственный капитализм. Советская власть заключает договор с капиталистом. По этому договору ему предоставляется известное количество предметов: сырье, рудники, промыслы, горная руда, или, как в одном из последних проектов концессий, особый завод даже (проект концессии шведского предпринимателя на подшипники). Социалистическая государственная власть отдает капиталисту принадлежащие ей средства производства: заводы, материалы, рудники; капиталист работает, как контрагент, как арендатор на социалистические средства производства, и получает на свой капитал прибыль, отдавая социалистическому государству часть продуктов.
      …Страшен ли он нам? Не страшен, потому, что мы будем определять, в какой мере мы концессии раздаем. Скажем, концессия на нефть. Это даст нам сразу миллионы пудов керосина, больше, чем мы сами произведем. Это нам выгодно, потому что крестьянин будет нам излишки своего хлеба давать за этот керосин, а не за бумажные деньги, и мы сейчас же будем иметь возможность внести улучшение в положение всей страны.
      …Концессии не страшны, если мы отдаем концессионерам несколько заводов, сохраняя большинство за нами; это не страшно. Конечно, совершенно нелепо было бы, если бы Советская власть большую часть того, что ей принадлежит, раздала бы в концессии: тогда бы вышла не концессия, а возвращение к капитализму". (т.32., с.263-266, 270-275).
      Из доклада о концессиях 11 апреля 1921 года: "Вопрос о концессиях вызвал у нас разногласия довольно неожиданные, …если мы не сумеем провести политику концессий и привлечь иностранный капитал к концессиям, то нечего говорить о серьезных практических мероприятиях для улучшения хозяйственного положения. …мы не сумеем поднять производительность крупной промышленности так быстро, как это надо было бы для удовлетворения потребности крестьян, не прибегая к таким костылям, как возрождение свободной торговли, свободной промышленности. …Топливный кризис надвигается. Затем весна грозит новым неурожаем, опять-таки по климатическим условиям, бескормицей, что может сократить еще больше поступление топлива.
      …Что нам важнее всего в концессиях? Конечно увеличение количества продуктов. на основании ряда обсуждений, которые за границей вели уполномоченные РСФСР, в особенности т. Красин, с некоторыми из финансовых королей современного империализма. Надо сказать, что у нас, разумеется, как вы знаете сами, громадное большинство коммунистов по книжкам знает, что такое капитализм и финансовый капитал, может быть брошюры об этом даже писали, но разговаривать деловым образом с представителями финансового капитала 99 коммунистов из 100 не умеют и никогда не научатся. В этом отношении т. Красин имеет исключительную подготовку, так как в Германии и в России он изучал и практически и организационно условия промышленности. Тов. Красину были сообщены эти условия, и он ответил : "В общем приемлемо". Прежде всего, что вменяется концессионеру в обязанность, - это улучшить положение рабочих.
      …Мы должны учитывать то, что производительность труда не увеличится до тех пор, пока не улучшится положение рабочих. Отказываться от этого учета - значит сразу поставить все вопросы о концессиях на такую неделовую почву, при которой капиталист и разговаривать не станет. …Выступая с валютой, например, золотом, вы не должны забывать, что свободного рынка нет, что рынок весь, или почти весь, занят синдикатами, картелями и трестами, которые руководятся своими империалистическими прибылями и которые предметы снабжения рабочим дадут только для своих предприятий, а не для других, потому что старого капитализма - в смысле свободного рынка, - нет уже. …Концессионная политика есть союз, заключенной одной стороной против другой, и, пока мы недостаточно сильны, мы должны, чтобы продержаться до победы международной революции, использовать их вражду друг к другу.
      …Я не помню цифры абсолютно точные, но в общем и целом расходы на электрификацию определены в 17 миллиардов рублей золотом, причем работы первой очереди могут быть выполнены в срок около десятилетия. … В связи с этим авторы этой работы приходят к такому выводу, что придется либо долговые обязательства давать, либо концессии. Надо этот дефицит покрыть. План разработан лучшими специалистами по отношению ко всей республике - с точки зрения планомерного развития всех отраслей промышленности. Прежде всего, речь идет о топливе и наиболее экономном, рациональном и совершенном использовании этого топлива, применяемого во всех главнейших отраслях промышленности. Мы не могли бы решить эту задачу, если бы не имели ресурсов концессионных и долговых.
      …Мы должны на почве капиталистических отношений доказать приемлемость этих условий для капиталистов, выгодность для них этих условий и вместе с тем мы должны суметь извлечь из этого выгоду и для себя. Иначе всякий разговор о концессиях будет пустословие.
      …Мы должны суметь, опираясь на особенности капиталистического мира и используя жадность капиталистов к сырью, извлечь отсюда такие выгоды, чтобы укрепить свое экономическое положение - как это ни странно - среди капиталистов. Задача как будто бы странная: каким образом социалистическая республика может улучшить свое положение, опираясь на капитализм ? Но мы это видели в войне. Мы победили в войне не потому, что были сильнее, а потому, что будучи слабее, мы использовали вражду между капиталистическими государствами.
      …Каждый мирный договор с буржуазными державами есть договор, который записывает известные пункты войны. Точно также и каждый пункт концессионного договора есть договор военный в том смысле, что в каждом пункте была война. И надо уметь поставить дело так, чтобы свои интересы в этой войне отстоять. Это можно сделать потому, что капиталист получает большие прибыли от концессионного предприятия, а мы получаем некоторое улучшение положения наших рабочих, некоторую прибавку продуктов посредством долевого отчисления. Если оплата будет иностранной валютой, то возникает целый ряд сложных вопросов: как эту валюту обменять на советскую? как бороться со спекуляцией? …Как решится эта задача в концессионном договоре - сказать нельзя. В какой-нибудь Камчатке нельзя предлагать те же условия расплаты, как у нас или в Баку. Если концессия будет в Донецком бассейне, то формы оплаты не могут быть те же, что на далеком Севере. Мы ничем тут капиталистов в форме оплаты не связывали. Каждый пункт договора будет включать в себе борьбу капиталистов с социалистами. Мы этой борьбы не боимся и заранее уверены, что мы сумеем получить от концессий возможные выгоды.
      …Из всей литературы нашей, которая европейцу доступна, известно, что концессионная политика руководится коммунистической партией, которая есть правительственная партия. Это не хитрая механика, она на все языки переведена. И если бы мы, как руководящие политики, не сказали, что использовать здесь наше влияние на профсоюзы мы не можем и не хотим, то ни о какой концессионной политике говорить было бы нельзя. Учить их, капиталистов, коммунизму не приходится. Мы - прекрасные коммунисты, но не путем концессии мы будем вводить коммунистический порядок. Концессия - это есть договор с буржуазной державой. И как мы посадили бы в сумасшедший дом того коммуниста, который поехал бы заключать договор с буржуазной державой на основе коммунистических принципов, и сказали бы ему: "ты в дипломаты в буржуазной державе не годишься, хоть ты и прекрасный коммунист", так недалек был бы от сумасшедшего дома и тот коммунист, который в отношении концессионной политики желал бы свой коммунизм проявить в договоре. Тут надо понимать капиталистическую торговлю, а если ты не понимаешь, то ты не годишься. Надо либо не совершать концессий, либо понимать, что эти капиталистические условия надо использовать в нашу пользу, дав полную свободу заграничным рабочим и техникам.
      …Необходимо идти на передышку, на жертвы и лишения, иначе мы цели не достигнем, а цель одна: в капиталистическом окружении мы используем жадность капиталистов к прибыли и вражду одного треста к другому, чтобы создать условия для существования социалистической республики, которая вне мировых связей существовать не может, и при данных условиях должна связать свое существование с капиталистическими отношениями.
      …Нам не жалко дать иностранному капиталисту и 2 000% прибыли, лишь бы улучшить положение рабочих и крестьян, - и это нужно осуществить во что бы то ни стало". (т.32, с. 278-294).
      Накануне Х Всероссийской конференции РКП(б), взявшей курс на НЭП, Владимир Ильич озвучивает очень острые вопросы электрификации. Так в письме к Кржижановскому : "Экономия топлива путем выдачи премий за его сбережение и путем усиления надзора за его расходом", он заострил внимание на том, что станет основой производительности труда, потом, уже при Сталине. При Сталине это получит название - стахановский метод. Но при Ленине, только ещё рассматривался вариант контроля широкими массами за электрификацией, в виде учета топливных ресурсов и их затрат на производство продукта. Как известно, ослабление и последующий слом контроля за экономией топлива и её расходом, станет потом причиной развала электрификации и самого СССР. А в 1921 году Ленин в качестве "мерила успехов хозяйственного строительства в общегосударственном масштабе" отметит: "Это - проверка всей работы и закладка фундамента для осуществления великого плана электрификации, которая даст нам восстановление крупной промышленности и транспорта в таких размерах, и на такой технической основе, чтобы окончательно и навсегда победить голод и нищету" (т.32, с.354).
      Х Всероссийская конференция РКП(б) заставила решать вопрос о продналоге, который на тот момент становился главным: "Естественное дело, что при условии громадного приближения крестьянского населения нашей главной задачей - и политики вообще и политики экономической в частности - является установление определенных отношений между рабочим классом и крестьянством.
      …Мы должны были поставить на очередь вопрос о том, какие нужны экономические основы союза между рабочим классом и крестьянством, как переход к дальнейшим мерам. Переходная мера к дальнейшему сводится к тому, чтобы подготовить обмен продуктов промышленности на сельскохозяйственные, чтобы получился такой порядок, при котором крестьянину не пришлось бы отдавать продуктов иначе, как в обмен на продукты городские и фабричные, причем не должно было его подчинять всем формам, существовавшим при капиталистическом строе.
      …По-прежнему дело стоит так, что мы усердно предлагаем концессии, но ни одной сколь-нибудь серьезной концессии до сих пор иностранные капиталисты не получили, ни одного сколь-нибудь солидного концессионного договора мы до сих пор не заключили. Вся трудность состоит в том, чтобы найти практически проверенный способ привлечения западноевропейского капитала.
      …Действительной и единственной базой для упрочения ресурсов, для создания социалистического общества является одна и только одна - это крупная промышленность.
      …А в отношении топлива, до восстановления Донбасса, до тех пор, пока не будет регулярного получения нефти, у нас опять-таки остается лес, дровяное отопление, и, значит, опять-таки - зависимость от того же мелкого хозяйства.
      …Мне кажется, что, если судить по партийной печати, по разговорам на собраниях, теоретически вполне доказано, что эту задачу мы можем решить, сохраняя в руках пролетариата транспорт, крупные заводы, экономическую базу наряду с политической властью. Мы должны дать крестьянству порядочный простор, как мелкому производителю. Без подъема крестьянского хозяйства мы разрешить продовольственное положение не сможем. (т.32., с.381, 383-385, 387, 391)
      Вопросы товарообмена, осуществляемые на базе старого механизма рынка, выдвигали себя на место электрификации, требуя себе дорогу. В то время как передовая экономическая мысль революции уже требовала экономической базы электрификации, определяющей лицо нового товарообмена. Однако, Х Всероссийская конференция РКП(б) была вынуждена вносить проект резолюции по вопросам новой экономической политики: "Вот как стоит задача перед нами. Вот почему я позволяю себе, заканчивая, высказывать ещё и ещё раз пожелание, чтобы мы, вопреки трудностям, несмотря на все старые традиции, не разрешающие на съездах, конференциях и хороших парламентских собраниях заниматься местными вопросами мелкой экономики, все же сказали себе: как коммунисты, мы должны будем этим заниматься, мы должны заниматься учетом практического опыта в хозяйственной работе на низу, где декреты применяются, где их проверяют, где нужно их ошибки исправлять, где нужно начать дело таким образом, чтобы здесь на собрании его подытожить. Тогда в наше строительство двинется вперед настоящим и прочным образом.
      …1. Коренная политическая задача момента состоит в полном усвоении и точном проведении всеми партийными и советскими работниками новой экономической политики.
      Эту политику партия признает установленной на долгий, рядом лет измеряемый, период времени и требует от всех проведения ее с безусловной тщательностью и добросовестностью.
      2. На первое место выдвигается товарообмен, как основной рычаг новой экономической политики. Правильные взаимоотношения между пролетариатом и крестьянством, создание вполне устойчивой формы экономического союза обоих этих классов на период перехода от капитализма к социализму невозможны без установления систематического товарообмена или продуктообмена между промышленностью и земледелием.
      Считая кооперацию основным аппаратом для проведения товарообмена - признать правильной политику заключения договоров органами Компрода с органами кооперации и передачу первыми последней товарообменных фондов для выполнения заданий государственной власти и под ее контролем.
      …На этом фронте мы должны одержать победу медленным, постепенным, - быстрым нельзя, - но неуклонным повышением и движением вперед. И мне кажется, что в результате работ нашей конференции мы этой цели безусловно, и во всяком случае, достигли". (т.32, с. 408-410, 413).
      Итак. Начав 22 декабря 1920 года борьбу за электрификацию, В.И.Ленин пошел на уступку империализму, использую при этом в "войне концессии с капиталистическими устоями" жадность капитала к прибыли. Он доказал необходимость введения НЭП, как условия жизни классовых интересов капитала в России, но оставил для классовых интересов пролетариата контроль над ресурсами в качестве основного критерия за экономической базой России, остающейся в руках пролетарского государства. Этот ленинский вывод, для изучавших события 1921 года по его трудам, более-менее понятен. Непонятен вывод о том, почему электрификация должна начинаться с крестьянина середняка и тягловой силы его лошадки, вывозящей из леса наиболее распространенное в ту пору топливо России, - дрова.
      С высоты истории прошедшего столетия можно только сказать - это было то звено, взявшись за которое вытягивалась вся цепь экономических проблем страны. Именно крестьянин середняк был заинтересован в получении трактора вместо своей лошадки, на которой он возил эти дрова. Именно для середняка работа на тракторе будет доведена до состояния песни души, и сразу, на целый порядок, увеличена производительность труда в деревне. Именно трактора, пришедшие в деревню по плану ленинской электрификации, определили возможность самой жизни деревни, а вместе с ней и города.
      Когда по хрущёвскому плану, освоения целины, трактора ушли из деревень нечерноземной зоны страны, оттуда ушли и люди. Что на практике означало слом ленинской электрификации. В деньгах это никто не подсчитывал, потому, что электрификация становится самой жизнью людей, и её в деньгах считать просто глупо. Провалы в электрификации можно возместить только её новыми подъемами.